Эта работа вызвала бурную реакцию российской прессы прежде всего потому, что Воловский затрагивал престиж государства и правительства, выражая сомнение, является ли Россия великой державой. Он поднимал такие действительно злободневные вопросы, как расстройство российских финансов и последствия отмены крепостного права; его оценки могли подорвать российский кредит за границей. Кроме того, отрицание дееспособности России в случае нового обострения положения в Польше и вмешательства Запада могло создать в европейском общественном мнении представления, благоприятствующие интервенции.

Цель данной работы - выявить аргументацию, характерные приемы и особенности контрпропаганды российских органов печати, находившихся под контролем правительства и в наибольшей степени отражавших его позицию.

Наибольший интерес представляют статьи официоза МИД газеты Journal de St-Petersbourg (ее общее содержание и условия финансирования определялись контрактом издателя с министерством) и выходившей в Брюсселе газеты Le Nord, получавшей от МИД субсидии. Эти органы печати издавались на французском языке, были рассчитаны на иностранного читателя и потому являлись главными орудиями российской контрпропаганды в Европе.

В целом оба издания выступали с общих позиций. В качестве особенности освещения проблемы газетой Le Nord можно отметить больший акцент на политической подоплеке работы Воловского. К заслугам обоих органов печати следует отнести привлечение к дискуссии широкого круга авторов, использование материалов разного содержания и направленности, рассчитанных на различную по интересам и уровню подготовки аудиторию, в том числе статей других изданий (обе газеты использовали материалы официоза Военного министерства газеты Русский Инвалид, журнала Economiste Belge; Le Nord, как более самостоятельное издание, привлек также некоторые отзывы о работе Воловского российской либеральной прессы - газет Голос и Биржевые Ведомости).

Работы оппонентов Воловского можно условно разделить на экономические (скорее доступные специалистам, чем широкой публике) и политические. Авторами первых были бывший директор Государственнго банка бар. А.Л.Штиглиц (Le Nord); одесский банкир Г.Рафалович, профессор политической экономии Киевского университета Н.Х.Бунге, экономист В.С.Порошин (Journal de St-Petersbourg); чиновник Министерства финансов и публицист Ф.Г.Тернер (Русский Инвалид); бельгийский экономист Г.Молинари, с конца 50-х постоянно сотрудничавший в изданиях М.Н.Каткова (Economiste Belge) - т.о., авторами были не только русские, но и "свои" для европейского читателя публицисты. Политический аспект статьи Воловского рассматривался редакцией Le Nord и автором ряда корреспонденций Le Nord по польскому вопросу А. де Моллером, а в Journal de St-Petersbourg - Б.Александровым.

Все оппоненты Воловского, вне зависимости от уровня и направленности их работ, использовали прямолинейные, грубые приемы, подчеркивая национальную принадлежность автора и его политическую ангажированность. Однако важно то, что Journal de St-Petersbourg и Le Nord не ограничились этим, а постарались ответить на конкретные положения статьи Воловского.

Отличительной чертой явилось признание поднятых Воловским экономических и политических проблем - продолжительного финансового кризиса конца 1850-х - начала 1860-х гг., общего отставания России в экономическом развитии; проблемы взаимоотношений власти и общества. Открытое обсуждение этих вопросов рассматривалось как признак силы, а не слабости власти, более того, как важный шаг на пути к решению проблем. Здесь проявилась одна из примечательных особенностей реформаторской политики начала 1860-х гг. - т.н. "гласность".

Одновременно Воловский был обвинен в непонимании природы и глубины затронутых им вопросов. Созданная им мрачная картина безвыходного состояния российского бюджета представлялась как следствие поверхностного знания финансовой системы России. Сомнения автора относительно перспектив успешного экономического развития России объяснялись неправильной оценкой ее естественных ресурсов и возможностей народа.

Принципиальное значение имела оценка реформ, прежде всего отмены крепостного права - являются ли они причиной негативных явлений в экономике или, напротив, призваны их исправить и обеспечить дальнейшее поступательное развитие страны. Если Воловский сомневался, что Россия способна по уровню своего социального развития преодолеть эти негативные последствия и использовать предоставляемые реформой возможности, то большая часть его оппонентов утверждала, что реформа уже обеспечила прогресс российского сельского хозяйства.

Еще одной, вполне естественной особенностью российской контрпропаганды являлось очень бережное отношение к правительству и всем его начинаниям.

Полностью отсутствовала критика государственных деятелей. Предпринимались попытки списать все проблемы бюджета на внешний фактор - чрезвычайные расходы на Крымскую войну и польское восстание. При этом действия правительства, жертвовавшего экономикой ради политических интересов, оправдывались государственной необходимостью.

Тезис о единстве власти и общества в деле проведения реформ защищался вплоть до явных натяжек. Подчеркивались политический здравый смысл русского народа и особенно дворянства, пожертвовавшего частью сословных привилегий. Польское восстание представлялось как проверка этого, уже пореформенного, единства всего народа на прочность, выдержанная с честью: сплоченности общества и правительства приписывался решающий вклад в дипломатическую победу.

В сфере внешней политики оппоненты Воловского подчеркивали, что Россия, в том числе и в польском вопросе, заботилась лишь о нерушимости собственных границ. Доказательством миролюбия России должны были служить сами реформы - для их проведения страна нуждалась в мире; их либеральная направленность, как было отмечено в Journal de St-Petersbourg, свидетельствовала об отсутствии у России и большинства европейских государств разногласий общего идейного характера. Таким образом, Россия могла быть втянута только в оборонительную войну. Безусловная готовность государства к ней не подвергалась российскими публицистами ни малейшему сомнению.

Последним по порядку, но не по значимости аргументом в пользу величия России, который приводился в Journal de St-Petersbourg и Le Nord, служило утверждение, что величие любого государства определяется не конкретными материальными обстоятельствами, а нравственной силой нации, единством общества, патриотизмом народа. При этом публицисты Le Nord подчеркивали возрастание этого фактора в результате Крестьянской реформы, поскольку свободная личность полнее осознает существование общегосударственных интересов и ценностей.